Гаврила Ардалионович Иволгин - герой романа Ф.М. Достоевского "Идиот"

Книги

Гаврила Ардалионович Иволгин — персонаж романа Ф.М. Достоевского "Идиот", сын Арлалиона Александровича и Нины Александровны Иволгиных, брат Коли Иволгина и Варвары Ардалионовны Иволгиной (Птицыной).

Источник: роман "Идиот"

Автор: Ф.М.Достоевский

Вид: персонажи романа Ф.М.Достоевского "Идиот"

Князь Мышкин впервые увидел его в прихожей квартиры генерала Епанчина: "Это был очень красивый молодой человек, тоже лет двадцати восьми, стройный блондин, средневысокого роста, с маленькою наполеоновскою бородкой, с умным и очень красивым липом. Только улыбка его. при всей ее любезности, была что-то уж слишком тонка; зубы выставлялись при этом что-то уж слишком жемчужно-ровно; взгляд, несмотря на всю веселость и видимое простодушие его. был что-то уж слишком пристален и испытуюш."

"Он должно быть, когда один, совсем не так смотрит и, может быть, никогда не смеется», - почувствовалось как-то князю."
 
Уже ближе к концу романа (в 4-й части) Достоевский, рассуждая о литературных типах и героях, дает этом) персонажу и его поступкам исчерпывающую и обобщающую характеристику, очень важную для понимания творческих принципов самого писателя. Причем, Ганя объединен в этих рассуждениях со своей сестрой и зятем: "К этому-то разряд)' "обыкновенных", или "ординарных", людей принадлежат и некоторые липа нашего рассказа, доселе (сознаюсь в том) мало разъясненные читателю. Таковы именно Варвара Арлалионовна Птицына, супруг ее, господин Птицын, Гаврила Ардалионович, ее брат.

"...В самом деле, нет ничего досаднее как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, не глупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно "как и все". Богатство есть, но не Ротшнльдово: фамилия честная, но ничем никогда себя не ознаменовавшая; наружность приличная, во очень мало выражающая: образование порядочное, во не знаешь, на что его употребить: ум есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушия, и т.д. во всех отношениях. Таких людей на свете чрезвычайное множество и даже гораздо более, чем кажется; они разделяются, как и все люди, на два главные разряда: одни ограниченные, другие "гораздо поумней". Первые счастливее..."

"...Действующее лило нашего рассказа, Гаврила Ардалионович Иволгин, принадлежал к другому разряду; он принадлежал к разряду людей "гораздо поумнее", хотя весь, с ног до головы, был заражен желанием оригинальности. Но этот разряд, как мы уже и заметили выше, гораздо несчастнее первого. В том-то и дело, что умный "обыкновенный" человек, даже если б и воображал себя мимоходом (а пожалуй, и во всю свою жизнь) человеком гениальным и оригинальнейшим, тем не менее сохраняет в сердце своем червячка сомнения, который доводит до того, что умный человек кончает иногда совершенным отчаянием; если же и покоряется, то уже совершенно отравившись вогнанным ввутрь тщеславием Впрочем, мы во всяком случае взяли крайность: в огромном большинстве этого умного разряда людей дело происходит вовсе не так трагически; портится разве под конец лет печенка, более или менее, вот и все. Но все-таки, прежде чем смириться и покориться, эти люди чрезвычайно долго иногда куролесят, начиная с юности до покоряюшегося возраста, и все из желания оригинальности. Встречаются даже странные случаи: из-за желания оригинальности иной честный человек готов решиться даже на низкое дело; бывает даже и так. что, иной из этих несчастных не только честен, но даже и добр, содержит и питает своими трудами даже чужих, не только своих, и что же? Всю-то жизнь не может успокоиться. Для него нисколько не успокоительна и не утешительна мысль, что он так хорошо исполнил свои человеческие обязанности; даже, напротив, она-то и раздражает его: "Вот, дескать, на что ухлопал я всю мою жизнь, вот что связало меня по рукам и по ногам, вот что помешало мне открыть порох! Не было бы этого, я, может быть, непременно бы открыл — либо порох, либо Америку, — наверно еше не знаю что, но только непременно бы открыл!". Всего характернее в этих господах то, что они действительно всю жизнь свою никак не могут узнать наверно, что именно им так надо открыть и что именно они всю жизнь наготове открыть: порох или Америку? Но страдния тоски по открываемому, право, достало бы в них на долю Колумба или Галилея..."

Поступив к Епанчеву, он немедленно сказал себе: "Коли уж подличать, так уж подличать до конца, лишь бы выиграть", — и почти никогда не подличал до конца. Да и почему он вообразил, что ему непременно надо было подличать? Аглаи он просто тогда испугался, но не бросил с нею дела, а тянул его, на всякий скучай, хотя никогда не верил серьезно, что она снизойдет до него. Потом, во время своей истории с Настасьей Филипповной, он вдруг вообразил себе, что достижение всего в деньгах.

В «Заключении» романа сообщается, что Ганя живет «по-прежнему» и «изменился мало», то есть собрался заканчивать свой век приживалом в доме зятя и сестры.

Источник: Наседкин H.H. Достоевский. Энциклопедия. (Серия: Русские писатели.) — М.: Алгоритм. 2003.